Из истории Украины под советской «оккупацией»

Ярчайшим примером «советской оккупации», продлившейся до 1991 года, может служить декрет Совета народных комиссаров Украины от 21 сентября 1920 года, закрепивший непременное изучение украинского языка во всех областях будущей УССР. Этот же декрет, вполне обоснованно, может считаться отправной точкой «украинизации», проводимой отцами-основателями украинской державы. Спустя некоторое время, появилось еще одно постановление совнаркома, требующие наличия хотя бы одной газеты, издающейся на украинском языке. Распоряжение предусматривало создание украинских изданий во всех крупных городах, будущих областных центрах, население которых предпочитало говорить и вести делопроизводство на великом и могучем, в отличие от смежных деревень, где доминировали местные диалекты и наречия. В течение года последовало еще несколько постановлений, направленных на популяризацию украинского языка, мы не будем рассматривать их подробно, а лишь передадим суть – «если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы» - из выступления И.В. Сталина на X съезде РКП(б)

Примечательно, что подобные законодательные акты увидели свет в годы тотальной разрухи и разорения, явившихся следствием опустошительной гражданской войны. Проведение украинизирующей политики явилось для большевиков более важной задачей, чем борьба с «топливным голодом», почти парализовавшим промышленность и железнодорожное сообщение

Впрочем, несмотря на революционную решительность и рвение председателя республиканского СНК - Раковского, Х. Г., развернуть строительство украинской нации с пролетарским размахом не получалось вплоть до 1923 года, когда на авансцену вышли союзные специалисты.

Тотальная Украинизация

Как известно, в декабре 1922 года на политической карте мира окончательно утвердилось новое государство – Союз Советских Социалистических Республик. А уже в апреле 1923 года, делегаты XII съезда РКП(б) ясно дали понять, что страна встает на курс «коренизации» управляющих кадров, то есть на курс формирования национальной правящей элиты.

Нужно понимать, что именно союзные власти запустили маховик украинизации, инерция которого привела к пренеприятнейшим последствиям спустя десятилетия. Украинская «национальность», «язык» и «государственность» лепились большевистскими руками буквально из ничего. Изменения были тотальным, украинизация проникала во все сферы жизни: менялись вывески на фасадах, документы, появлялись украинские газеты, школы, университеты и гимназии. Местные власти получили возможность увольнять сотрудников без всяких компенсаций, если последние не смогли сдать экзамен по украинскому языку. Противник «реформ» рассматривался как ̶а̶г̶е̶н̶т̶ ̶к̶р̶е̶м̶л̶я̶ ̶ антисоветчик и «контра» со всеми вытекающими последствиями.

Безусловно, принятые меры дали свое плоды, о чем говорят статистические данные, отражающие динамику украиноговорящих членов коммунистической партии Украины. Если в 1920 доля украиноговорящих членов партийного аппарата составляла порядка 20%, то к 1925 доля таковых превысила 50%. Возникает лишь один вопрос: неужели пяти лет достаточно для того, чтобы человек начал считать родным недавно выученный язык?

Так или иначе, большевицкая украинизация продолжалась, несмотря на трудности, а трудности все же были. Главной проблемой явился дефицит кадров. Руководство УССР осуществило весьма интересное предприятие, пригласив для развития «украинской культуры» националистов-эмигрантов, которым позволили вернуться в СССР и даже выделили различные посты в Наркомате просвещения.

Сумасшедший печатный станок, спрятанный где-то в недрах Окружного исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся города Сталино (современный Донецк) выдал совершенно невменяемый «антиукраинский декрет», типичный для периода «советской оккупации» Украины. Декрет требовал привлекать к уголовной ответственности «руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способов украинизировать подчинённых, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации»! Чем не сталинский террор против украинцев? Но к огромному счастью, указанное постановление не получило развитие. В начале 1930-х были приняты меры, направленные на прекращение украинизации, которые будут подробно рассмотрены в следующих статьях.

У читателя может возникнуть вполне обоснованный вопрос: «А как местное население реагировала на украинизацию?» Ответ однозначен – резко отрицательно. Несмотря на все принятые меры, страх административной, и как мы видели, уголовной ответственности, местное население всячески сопротивлялось эксперименту, проводимому с подачи «националистической элиты». Впрочем, протест выражали даже советские партийные служащие и руководство РККА, от которой требовали вести делопроизводство на украинском языке! Вы представляете армию, где военные округа говорят на разных языках?! Такая армия не то что воевать, даже разворовать имущество не сможет. В угоду здравому смыслу, Совет народных комиссаров встал на сторону армии и подтвердил права военных вести делопроизводство на русском, независимо от территориально-географического положения воинских частей.

«Украинизация» по-европейски

Не вызывает сомнения, что Украина обрела свои нынешние границы после Второй мировой войны, вернее много позже, но не будем вдаваться в подробности. Часть территории современной Украины с момента крушения Российской империи и до 1939-1940 годов находилась под юрисдикцией Румынии (Буковина), Чехословакии (Закарпатье), Польши (Галиция и Волынь). Национальная политика вышеупомянутых стран резко отличалась от «оккупационной» политики большевиков, высасывающих все соки из местного населений. К примеру, польские власти осуществляли репрессивную политику в отношении «радикальных украинских элементов» и в то же время всячески поддерживали лояльных к Польше украинских активистов. Касательно языка, польские чиновники дали сухой, однозначный и окончательный ответ – государственный язык Польши один – польский. Кстати, кафедра украинского языка в университете Лемберга (современный Львов) была упразднена практически сразу же после подписания рижского мира с Советской Россией.

Румынские власти пошли еще дальше, по пути тотального насаждения румынского образа жизни, объявив жителей Буковины румынами, «забывшими родной язык».

В Чехословакии формально существовала Подкарпатская Русь. Но автономия осталась на бумаге вплоть до Мюнхенских соглашений 1938 года. Но все же чехословацкие власти не преследовали население за использование языка, отличного от государственного и даже поддерживали развитие всех национально – культурных направлений на территории страны.